Алкма́н (др.-греч. Ἀλκμάν, 2-я пол. VII в. до н. э.), древнегреческий поэт, представитель хоровой лирики. Был включен в канонический список Девяти лириков учеными эллинистической Александрии.

Биографические данные

Алкман жил и работал в Спарте в период после 2-й Мессенской войны. О происхождении Алкмана споры велись уже в древности. Антипатр Фессалонийский писал, что «у поэтов множество матерей», и что Европа и Азия обе претендовали быть родиной Алкмана.^[1]

По традиции Алкман родился в спартанской Мессе; по утверждению Суды, Алкман происходил из Сард в Лидии.^[2] Утверждение Суды представляется более вероятным, так как 1) в текстах Алкмана прослеживается большое влияние лидийской традиции и культуры; 2) Алкман сам замечает, что перенял свое поэтическое мастерство у «кудахтающей куропатки» (κακκᾰβίζων^[3]), которая встречается в Малой Азии и в Греции неизвестна; 3) сохранился отрывок (как считается, обращение девичьего хора к Алкману), где утверждается, что Алкман «не был ни деревенщиной-простаком, ни фессалийцем, ни пастухом-эризихийцем», но родом «из Сард высоких»;^[4] 4) Аристотель сообщает, что Алкман приехал в Спарту как раб в семье Агесидов (или Агесидамов), которыми впоследствии был освобожден за свое поэтическое мастерство.^[5]

Почти достоверно, что Алкман происходил от родителей-рабов; упоминается также имя его отца, Дамас или Титар.^[2] Аристотель также сообщает, что умер Алкман от педикулеза^[6] (хотя мог спутать Алкмана с философом Алкмеоном Кротонским). Павсаний сообщает, что могила Алкмана находилась в Спарте рядом с могилой Елены Троянской.^[7]

Тексты

Алкман — первый известный по сохранившимся фрагментам поэт, писавший песни для хора. В Спарте, где особенно почитались Аполлон и богиня-девственница Артемида девичьи хоры были особенно распространены. Для них помимо текстов Алкман создавал мелодии и разрабатывал танцевальные движения.

Корпус текстов Алкмана, собранный александрийскими филологами, составлял 6 книг (ок. 60 произведений). Все эти тексты были утеряны с началом Средневековья; до 1855 Алкман был известен только по цитатам у греческих авторов. В 1855 в захоронении у второй пирамиды в Саккаре был найден первый папирус, содержащий подлинный текст. На папирусе (который хранится в Лувре) сохранилось ок. 100 строк парфения — «девичьей песни», предназначенной для исполнения хором девушек. В 1960-е годы в Оксиринхе в раскопках скоплений древнего мусора были найдены новые папирусы с подлинными текстами Алкмана; почти все они являются также отрывками парфениев.

Тематика

Алкман писал преимущественно пеаны (гимны богам), проомии (вступления к эпическим декламациям) и парфении (песни для хоров девушек). Из сохранившихся фрагментов (которые с трудом поддаются категоризации), наибольшее значение представляют отрывки из пеанов Зевсу Пифийскому, Кастору и Полидевку, Гере, Аполлону, Артемиде, Афродите; отрывок из 1-го парфения.

Парфений отличался от гипорхемы отсутствием экспрессивной мимики и быстрого танца, был ближе к торжественно-процессуальному просодию, оставаясь более грациозным. Фрагмент сохранившегося парфения насчитывает 101 строку (семь строф по 14 стихов, 30 из которых серьёзно повреждены). Парфений был написан к чествованию Артемиды Орфии.

Текст сложен из отдельных частей, связанных между собой формулами, определяющими конец одного и начало другого сюжета: 1) прославление древних героев Спарты братьев Диоскуров, затем сыновей Гиппокоонта, убитых Гераклом; 2) размышления о могуществе богов и бренности человеческой жизни, вытекающие из этого моральные предписания; 3) прославление самого хора, который исполнял парфений, его руководительницы и отдельных участниц, которые исполняли танец. Интонация сохранившейся части парфения камерная, свободная; описание девушек изящно и деликатно, не лишено юмора.

Алкман также писал гипофегматы (танцевальные песни), эротики (любовные песни), эпиталамии (свадебные песни), сколии (застольные песни). Тексты Алкмана отличаются непринужденностью, отсутствием характерной для Спарты строгости; легки и подвижны сами размеры.

Алкман, возможно, также писал хоры для мальчиков. Афиней приводит сообщение спартанского историка II в. до н. э. Сосибия о том, что песни Алкмана исполнялись во время гимнопедий: «У ведущих хоров на голове тирейские короны, в память о победы на Тирейских празднествах, на которых они также справляют гимнопедии. Всего хоров три — впереди хор мальчиков, справа хор стариков, слева хор мужчин; они танцуют, обнаженные, исполняя песни Талета, Алкмана и пеаны Дионисидота Лаконца».^[8]

Метр

Сохранившиеся фрагменты в основном делятся на строфы большого размера; используются стихи различных метров, по 9—14 стихов в строфе. Чаще всего Алкман использует гекзаметр и тетраметр; характерная для Алкмана двустрочная система из дактилического гекзаметра и дактилического тетраметра получила название Алкмановой строфы. Метрические нововведения Алкмана очень важны; он употребляет не только все метры, которые использовались до него — гекзаметр, ямб, хорей, амфимакр, но вводит напр. бакхий (краткий и два долгих). В своем разнообразии метрики Алкман стал образцом для позднейших поэтов.

Диалект

Павсаний сообщает, что хотя Алкман писал на дорийском диалекте, который отличался известной неблагозвучностью, диалект ни в коем случае не портит прелести его песен.^[7] Дорийский диалект имеет в первую очередь орфографические особенности; напр. α = η, ω = ου, η = ει, σ = θ, отличается акцентуацией; однако неясно, присутствовали эти особенности в исконных текстах Алкмана, или были добавлены позже при копировании его текстов, для удобства исполнителей. Возможно, тексты были обработаны в Александрии, грамматики которой таким образом приводили текст к современному им дорийскому диалекту.

Аполлоний Дискол сообщает, что Алкман писал на эолийском диалекте.^[9] Утверждения Аполлония основано на факте употребления Алкманом дигаммы, и также таких не-дорийских элементов так σδ = ζ, -οισα = -ουσα; но в первом случае дигамма все-таки использовалась и в дорийском диалекте, во втором подобные элементы были известны у многих пост-гомеровских лириков.

Английский филолог Денис Пейдж делает следующие выводы о подлинном языке Алкмана: 1) подлинным диалектом сохранившихся фрагментов Алкмана преобладающе является лаконское просторечье; 2) очевидных свидетельств присутствия чужих диалектов нет; 3) из чужих не-лаконских особенностей присутствуют только эпические элементы; они представлены бессистемно и встречаются главным образом во фрагментах, где метр и тема заимствованы из эпической традиции.^[10]

Датский филолог Джордж Хиндж утверждает обратное: Алкман писал на дорийском диалекте (на «общем языке поэзии»), но песни, будучи предназначены для исполнения спартанцами, были переписаны в соответствии с нормами лаконской акцентуации и орфографии в III в. до н. э.^[11]

По просодическому, мофонологическому и фразеологическому анализу текстов, Алкман более всего близок к дорийской гомеровской традиции.

Художественные достоинства

Независимо от темы, тексты Алкмана отличает ясный, легкий, очаровательный тон, что постоянно упоминают античные комментаторы. Присутствуют детальные описания обрядов и религиозных празднеств (контекст большинства таких деталей восстановить сегодня не удается).

Язык Алкмана богат визуальными образами. Он создает прекрасные метафоры, называя напр. морскую пену «цветком волны», поросшие лесом горы — «грудью темной ночи» и т. п. Алкману принадлежит первая в своем роде картина тишины вечера; известный фрагмент (названный в наше время «ноктюрном») описывает глубокий покой природы после наступления ночи.^[12]

Темы лирики Алкмана разнообразны; он обращается к Музам с просьбой «зачать прелестную песню» и «зажечь покоряющей страстью» гимн, указывая, что мелодию и слова он заимствовал у куропаток. Он увещевает свое сердце беречься Эрота, который «бешеный дурачится, как мальчик» и «милостью Киприды нисходит вновь, согревая сердце»; выражает свое восхищение: «Между дев, что на свет солнца глядят, вряд ли, я думаю, // Будет в мире когда хоть бы одна дева столь мудрая» и т. п. Эротики Алкмана в древности высоко ценились.

Такому поэтическому настроению у Алкмана в то же время сопутствует настоящий натурализм, когда он напр. хвалит свою простую пищу и заявляет о невозможности наесться досыта. Алкман ценит «железный меч не выше прекрасной игры на кифаре»; не чужд пессимизму: «И нить тонка, и жестока Ананке!».

Значение

В Спарте, где на протяжении нескольких столетий он был глубоко почитаем, ему был установлен памятник. В эллинистической Александрии его чтили и изучали, включив в канонический список Девяти лириков. Алкмана считают одним из основателей поэзии — он обрабатывал импровизированные песнопения, происходящие из древней музыкально-танцевальной традиции, войдя в число тех, кто трансформировал культуру музыкально-танцевальную в культуру собственно поэтическую. Прославление в гимнах Алкмана простых людей наряду с богами и героями является характерным нововведением, свидетельствующим о прогрессе светской поэзии, возникшей в недрах религиозной песенной культуры.

См. также

• Алкманова строфа

Источники

1. ↑ Палатинская антология, 7, 18.
2. ↑ ^{1 2} Suda, s.v. Ἀλκμάν.
3. ↑ Alcman, Bergk 25 [22], ed. IV, 1882.
4. ↑ Alcman, Bergk 24 [11], ed. IV, 1882.
5. ↑ Aristotle, fr. 372 Rose, in Heraclides Lembus, Excerpt. polit. (p. 16 Dilts).
6. ↑ Аристотель, История животных, 556b—557a.
7. ↑ ^{1 2} Павсаний, 3 15, 2—3.
8. ↑ Athenaeus, Deipnosophists, 678 b.
9. ↑ Apollonius Dyscolus. De pronominibus pars generalis, 1
10. ↑ Denys Page. The Partheneion. — Oxford, 1951.
11. The Dialect of Alcman (англ.).
12. ↑ Фрагмент позже воспет Гете, стих. «Über allen Gipfeln ist Ruh», и Лермонтовым, стих. «Горные вершины».