Асла́н (Хали́д) Али́евич Масха́дов (чеч. Масхадан Іаьлин кІант Аслан (Халид); 21 сентября 1951 года, п. Шокай, Карагандинская область, Казахская ССР, СССР — 8 марта 2005 года, Толстой-Юрт, Чеченская Республика, Российская Федерация) — активный участник сепаратистского движения в Чечне (1990-е — 2000-е гг.), военный и государственный деятель непризнанной Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ). В начале 1990-х участвовал в создании вооружённых сил ЧРИ и руководил боевыми действиями сепаратистов против федеральных сил; с января 1997 по март 2005 — президент ЧРИ. Убит 8 марта 2005 года в результате спецоперации ФСБ^[7][8].

В приговоре Верховного суда Северной Осетии по делу о захвате школы в Беслане содержится утверждение о причастности Масхадова к данному акту терроризма^[9][10], которую, по сведениям Би-би-си, сам Масхадов отрицал^[11].

Биография

Родился в посёлке Шокай Осакаровского района Карагандинской области Казахской ССР, куда его семья была депортирована в 1944 году. Выходец из тейпа Аллерой.

В 1957 году (по другим данным — в 1959 году) после реабилитации чеченского и ингушского народов вместе с семьей вернулся в Чечню, в село Зебир-Юрт Надтеречного района Чечено-Ингушской АССР. В 1966 году вступил в ВЛКСМ. В 1968 году окончил 10 классов средней школы в селе Надтеречное.

Учёба и военная служба

В 1969 году поступил в Тбилисское высшее артиллерийское училище, которое окончил в 1972 году. Затем в 1972—1978 годах служил в Дальневосточном военном округе под Уссурийском^[12] вч 20119 ^[13], располагавшейся в селе Платоновка Ханкайского района на берегу озера Ханка^[14]). Занимал должности командира огневого взвода, командира батареи, начальника штаба артиллерийского дивизиона и заместителя командира дивизиона.

В 1978 году поступил в Ленинградскую Военно-артиллерийскую академию им. М. И. Калинина, которую в 1981 году окончил с отличием. По документам, в академии он числился Осланом, а однокурсники звали его Олегом.^[15] Они отмечали, что он тогда не придерживался мусульманской веры и был неравнодушен к спиртному.^[15]

Затем в 1981 году был направлен в Южную группу войск (г. Тата, Венгрия), где последовательно занимал должности командира дивизиона, начальника штаба полка, а затем — командира 198-го самоходного артиллерийского полка. По свидетельствам сослуживцев, его полк неоднократно награждался переходящим знаменем Военного Совета округа^[16].

Служба в Литве

С 1986 года командир 379-го самоходного артполка 107-й мотострелковой дивизии Прибалтийского военного округа (г. Вильнюс, Литва). Его полк был лучшим в Прибалтийском военном округе, в нём отсутствовала дедовщина, жён офицеров приглашали на занятия и был создан женсовет.

В 1989 году часть под командованием Масхадова стала первой в дивизии, а в 1990 году признана лучшей в Прибалтийском военном округе по боевой и политической подготовке.

В 1990 году назначен начальником артиллерии дивизии, избран секретарём партийного комитета и председателем офицерского собрания. С 1991 года командовал штабом ракетных войск и артиллерии Вильнюсского гарнизона. Занимал должность заместителя командира 7-й дивизии. В начале того же года его часть участвовала в акции по подавлению национально-освободительного движения в Вильнюсе. Его солдаты прикрывали захват ОМОНом вильнюсского телецентра, но непосредственно в штурме не участвовали. Сам Масхадов за два дня до событий был отослан из Вильнюса своим командованием.^[17]

Был награждён орденами «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II, III степени.^[18] На момент увольнения из Вооружённых сил СССР имел звание полковника.

В штабе Дудаева

В декабре 1992 года, после обострения ситуации на границе между Чечней и Ингушетией, Масхадов подал в отставку из Вооружённых сил России и прибыл в Грозный, где приказом Джохара Дудаева был назначен начальником Гражданской обороны Чечни, а вскоре — первым заместителем начальника Главного штаба Вооружённых сил ЧРИ.

В 1993—1994 годах руководил боевыми действиями против антидудаевской оппозиции в Урус-Мартановском, Надтеречном и Гудермесском районах. В марте 1994 года указом Дудаева был назначен начальником Главного штаба Вооружённых сил ЧРИ.

Первая чеченская война

В Первую чеченскую войну Масхадов планировал и руководил проведением большинства крупных боевых и диверсионных операций чеченских вооружённых формирований.

С декабря 1994 года по январь 1995 года возглавлял оборону Президентского дворца в Грозном. По плану Масхадова, чеченцы пропустили российские танки в центр города, после чего нанесли удары так, чтобы подбитые боевые машины блокировали остальным пути отхода, а затем с верхних этажей домов расстреляли танки, которые не могли маневрировать на узких улицах. По некоторым данным, покинул город после того, как он был превращён в руины. В феврале 1995 года Дудаев присвоил Масхадову звание дивизионного генерала.^[19]

Штаб вооруженных сил Ичкерии был размещён им в горах на границе Веденского и Ножай-Юртовского районов. В мае 1995 года во время объявленного российскими войсками моратория на боевые действия Масхадов произвёл перегруппировку, реорганизовал свои силы по фронтам и направлениям.

В августе—октябре 1995 года возглавлял группу военных представителей делегации сепаратистов на переговорах с федеральными властями. В соответствии с достигнутыми договорённостями, Масхадов был назначен сопредседателем специальной наблюдательной комиссии.

Под руководством Масхадова было разработано и осуществлено нападение боевиков на Грозный, Аргун и Гудермес 6 августа 1996 года (операция «Джихад»). Согласно его заявлению, операция была предпринята для того, «чтобы показать всему миру и прежде всего России боевой потенциал Вооруженных сил ЧРИ».

В марте 1995 года прокуратура Российской Федерации возбудила против Масхадова уголовное дело по фактам его причастности к созданию незаконных вооруженных формирований по 170-й (злоупотребление властью или служебным положением), 64-й и 77-й (измена Родине и бандитизм с мерой наказания вплоть до смертной казни) статьям Уголовного кодекса РСФСР и объявила его в розыск.^[20] Несмотря на это, в 1995 и 1996 гг. он неоднократно представлял сепаратистов на переговорах с российскими властями, а 31 августа 1996 года он подписал с Александром Лебедем Хасавюртовские соглашения, согласно которым рассмотрение вопроса о статусе Чечни откладывалось до 31 декабря 2001 года.

Межвоенный период

17 октября 1996 года возглавил правительство ЧРИ: решением исполняющего обязанности президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева Масхадов стал одновременно премьер-министром коалиционного правительства Чечни и министром обороны, сохранив при этом должность начальника Главного штаба.

23 ноября 1996 года подписал с председателем правительства РФ Виктором Черномырдиным соглашение о принципах взаимоотношений между федеральным центром и ЧРИ.^[21]

Выборы

27 ноября 1996 года объявил о своем решении баллотироваться на пост президента ЧРИ (баллотировался на пару с вице-президентом Вахой Арсановым). По инициативе Масхадова, все кандидаты должны были публично поклясться, что не допустят каких-либо провокаций и оскорбительных приемов в отношении своих соперников. Главными соперниками Масхадова на предстоящих выборах были полевой командир Шамиль Басаев, и. о. президента ЧРИ Зелимхан Яндарбиев и министр пропаганды Мовлади Удугов.

27 января 1997 года был избран президентом ЧРИ, набрав 59,3 % голосов избирателей. Второе, третье и четвёртое места заняли Басаев (23,5 % голосов), Яндарбиев (10,1 %) и Удугов соответственно. С февраля одновременно занял пост председателя правительства ЧРИ. После выборов сменил своё имя на арабское Халид.

Масхадов был выбран президентом после этнической чистки, происшедшей в 90-е годы, после которой в Чеченской республике почти не осталось нечеченского населения. В связи с этим легитимность его избрания ставится под сомнение.^[22]

12 мая 1997 года в Москве Масхадов и президент России Борис Ельцин подписали «Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия».

Президентский срок

Спустя полгода после выборов Масхадов назначил Басаева «премьер-министром» ЧРИ.

Как пишет историк-кавказовед Джабраил Гакаев, Масхадов, возглавив ЧРИ, оказался, однако, не в состоянии консолидировать чеченское общество, поддержав вооружённое меньшинство и отвергнув сотрудничество с центристскими политическими силами и лояльной к России модернизированной частью населения.^[23] Как отмечает Гакаев, за время правления Масхадова в Чечне быстро деградировали экономика и социальная сфера:^[23]

Над Чечней реально нависла экологическая и эпидемиологическая катастрофа. Города и разрушенные села практически не восстанавливались, люди жили в разбитых кварталах, где уже давно нет ни канализации, ни воды, а часто — и электричества. Медицинское обслуживание, по существу, отсутствовало. Люди умирали от массовых болезней и голода, особенно высока смертность среди детей, практически все население нуждается в психотерапии. Школы, вузы практически не работали, кроме нескольких частных колледжей. Усилился процесс арабизации образования. В Чечне явно обозначились признаки распада хозяйственных, культурных связей внутри социума. Из Чечни продолжался исход населения. По данным последней переписи (1989), здесь проживало 1270 тыс. человек, из них более 30 % русских и русскоязычных. Перед началом второй чеченской кампании население Ичкерии не превышало 400 тыс. (русских в Чечне осталось около 50 тыс.), здесь остались только те, кому некуда деться.

Реального строительства государства и восстановления экономики Чечни Масхадов осуществить не смог. Существование Чечни в экономическом плане было обеспечено только практически открытыми границами с остальной Россией, а также энергоносителями и электроэнергией из России.

В Чечне происходили похищения людей, захваты заложников (в том числе официальных российских представителей, работающих в Чечне), хищения нефти из нефтепроводов и нефтяных скважин, широко было распространено производство и контрабанда наркотиков, выпуск и распространение фальшивых денежных купюр, теракты и нападения на соседние российские регионы. На территории Чечни были созданы лагеря для обучения боевиков — молодых людей из мусульманских регионов России. Сюда направлялись из-за рубежа инструкторы по минно-подрывному делу и исламские проповедники. Значительную роль в жизни Чечни стали играть многочисленные арабские наёмники. Главной их целью стала дестабилизация положения в соседних с Чечнёй российских регионах и распространение идей сепаратизма на северокавказские республики (в первую очередь Дагестан, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию).

Масхадов в своей информационной политике использовал высказывания антисемитского толка. Чеченский историк Лема Вахаев приводит один из примеров выступления Масхадова: «Сегодня я вынужден признать, что у нас есть ваххабитская идеология, которая делает из нашей молодежи роботов, отравляет ее сознание. Эта идеология привносится искусственно. Ее внедряют и распространяют наши враги и евреи…». По мнению Вахаева, данное высказывание отражало мышление сепаратистов, находящихся у власти: «Антисемитизм сегодня привносится в чеченское общество правящей элитой, значительная часть которой находится под влиянием исламских радикалов-фундаменталистов. Именно поэтому на контролируемом движением ваххабитов телеканале „Кавказ“ лейтмотив „Нам равных нет. Мы все сметём. Держись, Россия — мы идём!“ неразрывно связан с призывом „Будет наш Иерусалим!“»^[24].

Обострение ситуации

К середине 1998 года в Чечне насчитывалось около 300 отрядов боевиков, не входящих в структуру «вооружённых сил ЧРИ».^[25] Самые крупные из них — так называемая «Армия генерала Дудаева» под командованием Салмана Радуева, отряды Шамиля Басаева и Хаттаба.^[25] Группировка Радуева насчитывала до 3000 бойцов и 16 единиц бронетехники, в группировке Басаева людей и бронетехники было не меньше, отряды Хаттаба насчитывали около 500 человек.^[25] Противопоставить им Масхадов мог лишь 7000 боевиков и 60 единиц бронетехники.^[25] В середине 1998 года между Масхадовым и его окружением, с одной стороны, и радикальными оппозиционными группами, с другой, возник политический конфликт. В сентябре 1998 года Радуев, Басаев и Исрапилов обвинили Масхадова в сговоре с Москвой, потребовав его отставки. В ответ Масхадов отправил в отставку правительство Шамиля Басаева. В результате конфликта с полевыми командирами Масхадов потерял контроль над большей частью территории за пределами Грозного.

Почти во всех районах Чечни отряды боевиков сохранили свои структуры — штабы, «джамааты», военные базы, тюрьмы. Эти бандиты не считали чеченскую войну оконченной и в любой момент были готовы начать боевые действия и совершать теракты. Наиболее крупные работорговцы и бандиты стали чиновниками ЧРИ: Б. Бакуев — «заместителем министра внутренних дел», Ваха Арсанов — «вице-президентом» и т. п.

9 января 1999 года Масхадов выступил за создание исламского государства в Чечне. Урус-Мартановский район стал базой оппозиции, жившей по своим законам. Там иорданец Хаттаб открыл диверсионную базу.

3 февраля 1999 года Масхадов подписал указ о введении в Чечне шариатского правления «в полном объёме». Парламент был лишён законодательных прав, а высшим законодательным органом стала Шура — исламский совет, был создан организационный комитет во главе с Ахмедом Закаевым по созданию «шариатской конституции». В ответ на это Басаев объявил о создании «оппозиционной Шуры», которую сам и возглавил. После этого он обвинил Масхадова в «репрессиях против участников войны и сторонников независимости Чечни», и в том, что «вместо объединения нации президент разделил народ по религиозному принципу».

Летом 1999 года противостояние между сторонниками Масхадова и радикальной оппозицией резко обострилось. 4 июня чеченское телевидение передало обращение Масхадова к оппозиции: «Встаньте рядом со мной. Поддержите меня, как вы это сделали во время войны и на президентских выборах. Помогите мне избавить Чечню от принявшего массовый характер позорного явления, связанного с похищением людей», и объявил, что «республика находится на грани междоусобной и межтейповой войны»^[26].

11 июня прошла встреча Масхадова и премьер-министра России Сергея Степашина, посвящённая борьбе с организованной преступностью в Чечне. На следующий день в чеченской столице 200 боевиков оппозиции пытались взять штурмом здание Службы национальной безопасности Чечни с целью освобождения своих людей. В трёхчасовой перестрелке шесть сотрудников спецслужбы получили ранения, среди нападавших было более десяти убитых.

В июле 1999 года по скоплению боевиков численностью 150—200 человек в районе Кизляра федеральными силами был нанесён предупредительный удар с помощью вертолетов, артиллерии и минометов.

Тогда же Масхадов предпринял попытку консолидации с оппозицией. 12 июля в Грозном прошло предварительное заседание СНБ с участием Масхадова, Басаева, Удугова, Гелаева и других полевых командиров. Было решено, что СНБ будет высшим органом государственной власти Чечни и будет возглавляться самим Масхадовым.

Начало второй чеченской войны

7 августа 1999 года с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского наёмника Хаттаба. Ядро группировки боевиков составляли иностранные наёмники и бойцы «Исламской международной миротворческой бригады»,^[27] связанной с «Аль-Каидой».^[28] Российские власти предложили ичкерийскому руководству провести совместную с федеральными силами операцию против исламистов в Дагестане. Было также предложено «решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооруженных формирований, от которых чеченское руководство всячески открещивается».^[29][30] Масхадов на словах осудил нападения на Дагестан и их организаторов и вдохновителей, однако реальных мер для противодействия им не предпринял.

Более месяца шли бои федеральных сил с вторгшимися боевиками, закончившиеся тем, что боевики были вынуждены отступить с территории Дагестана обратно в Чечню. В эти же дни — 4—16 сентября — в нескольких городах России (Москве, Волгодонске и Буйнакске) была осуществлена серия террористических актов — взрывы жилых домов.

Понимая, что последние события привели Чечню на грань новой войны, Масхадов всеми силами пытался, с одной стороны, дистанцироваться от наиболее радикальных сепаратистских лидеров — вывел Мовлади Удугова из состава Совета безопасности ЧРИ, осудил участие чеченских полевых командиров в дагестанском конфликте, обвинив их в предательстве собственного народа, заявил, что «Чечня стала разменной картой в руках мировых держав, стремящихся стать хозяевами Кавказа и выдавить отсюда Россию»^[31], — а с другой стороны, то обвинял российское руководство в провокациях и нагнетании напряжённости, то заявлял о намерении предложить России сделать Чечню «важнейшим стратегическим партнёром на Северном Кавказе» и просит лидеров Ингушетии и Северной Осетии Руслана Аушева и Александра Дзасохова о помощи в предотвращении новой войны и в организации личной встречи с российским премьером Владимиром Путиным.

Учитывая, однако, неспособность Масхадова контролировать ситуацию в Чечне,^[32] российским руководством было принято решение о проведении военной операции по уничтожению боевиков на территории Чечни. Предложения Масхадова о встрече с президентом России были отклонены. «Никаких встреч ради того, чтобы дать боевикам зализать раны, не будет», заявил премьер-министр России Владимир Путин.^[33] 30 сентября российские войска пересекли административные границы Чечни.

Вторая чеченская война

После ввода российских войск в Чечню Масхадов возглавил вооружённое сопротивление и занял пост руководителя Государственного комитета обороны ЧРИ. 10 марта 2000 года он был вновь объявлен властями РФ в федеральный, а в 2002 году — в международный розыск.

До 2002 года Масхадов с небольшим отрядом находился преимущественно в горной части Чечни. В 2002 году, на общем собрании всех полевых командиров («Большом Маджлисе»), сепаратисты договорились о едином командовании, и подразделения ранее оппозиционной террористической организации «Маджлисуль Шура» Шамиля Басаева и Хаттаба перешли под командование Масхадова (был сформирован новый коллегиальный орган «Государственный Комитет Обороны — Маджлисуль Шура», к которому, согласно принятым поправкам к конституции ЧРИ, на время войны переходила вся полнота власти).

В последние годы Масхадов лишился опоры среди населения и боевиков,^[34] формально оставаясь избранным руководителем сепаратистской Чечни, с которым, по мнению зарубежной общественности, российское руководство могло бы вести переговоры о политическом урегулировании в республике. Многие его соратники, не выдержав тягот партизанской войны, сдались властям и прекратили открытое сопротивление. В то же время периодически появлялись сообщения о разногласиях в отношении методов вооружённой борьбы между Масхадовым и лидерами радикального крыла (Шамиль Басаев, Доку Умаров). Масхадов якобы не поддерживал акций по захватам заложников и взрывам жилых домов, приведших к массовой гибели мирных российских граждан.

В середине октября 2002 года Масхадов дал интервью французскому агентству Agence France-Presse, в котором заявил об активизации своих связей с наиболее экстремистскими лидерами чеченских террористов. Отвечая на вопросы агентства, Масхадов объяснил радикализацию своей позиции отказом Запада поддержать его. «Западные лидеры вынуждены заигрывать с Россией для разрешения своих глобальных проблем, таких как Балканы, Афганистан, Грузия, а теперь и Ирак», заявил он. «Теперь, когда война продолжается, мне нечего терять от того, что я связываюсь с такими людьми, как Басаев, Удугов или Яндарбиев — главными радикальными лидерами», подчеркнул Масхадов. При этом он заявил о некоей готовящейся сепаратистами «исключительной операции», однако какие-либо детали он раскрыть отказался.^[35] 23 октября чеченскими террористами были захвачены заложники в театральном центре на Дубровке в Москве. 25 октября в телефонном интервью азербайджанской газете «Зеркало» один из террористов, удерживавших заложников, заявил, что Масхадов принимал участие в подготовке этого теракта.^[36][37] В ноябре 2002 года Масхадов осудил теракт на Дубровке и объявил о возбуждении уголовного дела на Басаева, пригрозив сместить Басаева с должности, однако не предпринял каких-либо значимых действий. Басаев сам подал в отставку, как только взял на себя ответственность за «Норд-Ост»,^[38][39][40] продолжал оставаться в Чечне и вскоре вновь был назначен Масхадовым на ряд должностей в ЧРИ. Российское руководство после теракта заявило об отказе от каких-либо переговоров с Масхадовым, обвинив его в причастности к организации этой акции.^[10] Правительство США заявило, что после теракта на Дубровке Масхадов полностью лишился легитимности и не может претендовать на участие в мирном процессе.^[41]

Во время террористического акта в Беслане, ответственность за который взял на себя Басаев^[42], Масхадова (через Ахмеда Закаева) просил о помощи президент Северной Осетии Александр Дзасохов. Вечером 2 сентября 2004 года Закаев от имени Масхадова сообщил агентству «Франс-Пресс», что Масхадов готов вылететь в Беслан и принять меры по освобождению заложников, если Масхадову будут предоставлены гарантии личной неприкосновенности. Утром 3 сентября на сайте «Чечен.орг» появилось личное заявление Масхадова с осуждением теракта.^[43] В 12:00 было достигнуто соглашение с Дзасоховым о прилёте в тот же день Масхадова в случае предоставления гарантий неприкосновенности Масхадову. В 13:05, после того, как у террористов взорвались бомбы и заложники начали выбегать из здания школы^[44][45]), начался штурм.^[46][47][48] 17 сентября 2004 заместитель генерального прокурора РФ Владимир Колесников заявил, что Генпрокуратура располагает доказательствами причастности Масхадова к теракту в Беслане. «Расследование объективно подтверждает роль этого недочеловека [Басаева] и так называемого президента в этом злодеянии. Это доказано», — объявил Колесников. Через 5 месяцев после теракта Масхадов восстановил Басаева в должности Военного Амира ГКО-Маджлисуль Шура ЧРИ.^[49] В 2006 году Масхадов был признан Верховным судом Северной Осетии одним из заказчиков теракта в Беслане.^[9]

8 сентября 2004 года ФСБ объявила, что выплатит 300 миллионов рублей за информацию, которая позволит нейтрализовать лидеров бандформирований Шамиля Басаева и Масхадова.^[50] 25 ноября 2004 российские власти заявили, что поимкой Масхадова и Басаева занялась специальная разведывательная служба, которая функционирует в составе контртеррористической группировки войск на Северном Кавказе; эта служба объединяет усилия ФСБ, МВД и военной разведки — ГРУ.^[51]

14 января 2005 года Масхадов подписал приказ «О приостановлении в одностороннем порядке наступательных боевых действий на всей территории ЧРИ и за её пределами на февраль месяц», который был впервые обнародован в СМИ 3 февраля. Во исполнение приказа Масхадова, Басаев также отдал приказ подчинённым ему подразделениям прекратить наступательные боевые действия сроком до 22 февраля.

Смерть

8 марта 2005 года Масхадов был убит^[52] в ходе спецоперации ФСБ в селе Толстой-Юрт (Грозненский сельский район), где он скрывался в подземном бункере под домом одного из дальних родственников.^[53] В ходе штурма Масхадов оказал сопротивление, и спецназовцы взорвали устройство, от ударной волны которого дом оказался полуразрушен. Задержанные во время спецоперации личный помощник Масхадова Вахид Мурдашев, племянник Масхадова Висхан Хаджимуратов, а также Скандарбек Юсупов и Ильяс Ирисханов были осуждены на различные сроки лишения свободы за участие в незаконных вооруженных формированиях и незаконное ношение оружия.^[54][55]

По утверждению Рамзана Кадырова, бывший президент Чечни «погиб в результате неосторожного обращения с оружием находившегося рядом с ним телохранителя».^[56] На процессе в Верховном суде Чечни выяснились подробности гибели президента Ичкерии: смертельный выстрел был произведен из пистолета Макарова, которым был вооружен племянник и телохранитель Масхадова Висхан Хаджимуратов. Он так объяснил: «Дядя всегда мне говорил, чтобы я застрелил его, если он будет ранен и его попытаются взять в плен. Он говорил, что если попадет в плен, то над ним будут издеваться, как над Саддамом Хусейном».^[57]

Как утвержает сын Масхадова, российские спецслужбы вычислили местонахождение президента ЧРИ с помощью специальной аппаратуры, способной определить координаты мобильного телефона по IMEI-коду^[58].

Толстой-Юрт (чеч. Дойкур-Эвл) — родовое село Руслана Хасбулатова, которое всегда считалось центром антидудаевской, а затем — антимасхадовской оппозиции. В Толстой-Юрт после начала второй войны (1999) перебрались многие земляки и родственники Масхадова из Ножай-Юртовского района.

15 марта 2005 года Центр общественных связей ФСБ объявил, что вознаграждение в размере 10 миллионов долларов «за Масхадова» было выплачено «в полном объёме», не уточнив при этом, кто и за что его получил. Тело Масхадова было доставлено в Москву, место захоронения его, как террориста, в соответствии с принятым в 2002 законом не разглашается.

После смерти Масхадова «президентом ЧРИ» стал вице-президент Абдул-Халим Садулаев.

Награды, публикации

Награждён орденами СССР «За службу Родине в ВС СССР» второй и третьей степеней, двумя высшими орденами ЧРИ «Честь Нации».

15 сентября 2005 года новый «президент ЧРИ» Абдул-Халим Садулаев посмертно присвоил Масхадову воинское звание Генералиссимуса ЧРИ, наградил его высшим орденом Ичкерии «Къоман сий» («Честь нации») и переименовал Старопромысловский район города Джохара (Грозного) в Масхадовский район.

В феврале 1997 года опубликовал автобиографическую книгу «Честь дороже жизни».^[59]

Семья

Отец Али. Братья: Лечя, Лема. Сёстры: Буча, Жовзган. В 1972 году, приехав на побывку в село Зибер-Юрт, Масхадов женился на телефонистке Кусаме Язедовне Семиевой из тейпа Гордалой, проживавшей в селе Знаменское Надтеречного района. Сын Анзор родился в 1979 году, дочь Фатима — в 1981 году.

По некоторым сведениям, в конце 2002 года Масхадов женился на молодой девушке из Исхой-Юрта и остался жить в этом селении.

Младший брат Масхадова Асламбек был убит в 2002 году в результате спецоперации российских спецслужб.

В конце 2004 года многие дальние родственники Масхадова были похищены. В Чечне ходили слухи, что похищенные родственники какое-то время содержались на одной из баз Службы безопасности президента Чечни^[60] возглавлявшейся Рамзаном Кадыровым, в его родовом селении Центарой (чеч. Хоси-Юрт) на юго-востоке Чечни.

После смерти Масхадова его семья живёт в Финляндии^[61].

Оценки

Генерал-полковник, Герой России Геннадий Трошев, который лично во время войны в Чечне не раз встречался с Масхадовым, так писал о нём в своих воспоминаниях:

Российские либералы долго пытались найти среди одиозных чеченских сепаратистов хоть одно человеческое лицо, пока не остановились на Аслане Масхадове. Они считали его той политической фигурой, с которой вполне можно иметь дело без особого ущерба для своей репутации. Со временем, разочаровавшись, многие из них признают, что сделали не тот выбор: внешне импозантный, рассудительный ичкерийский лидер оказался прямым соучастником кровавых преступлений. К тому же с годами он стал сдавать и ослаб настолько, что напоминал чем-то киплингского волка Акелу, промахнувшегося на охоте и ожидающего пинка от молодого и наглого конкурента-вожака.

— Геннадий Трошев. «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала», воспоминания, книга

«Аслан Масхадов, исходя из ситуации в мире, исходя из политических соображений, пытаясь дать отдых и перерыв людям для восстановления сил, играя в их политику, вступал в конфронтацию с теми, кто жёстко настаивал на том, чтобы перейти на позицию ислама... Я очень много общался с ним... Могу свидетельствовать, что он был истинным братом мусульманином и любил ислам», — отмечал в своём послании к 4-й годовщине провозглашения Имарата Кавказ Доку Умаров^[62].

По словам Рамзана Кадырова,

Масхадов — бедолага, старик. Его даже немного жалко. А Масхадов, по-моему, панически боится Басаева, ничего не понимает, вконец запутался.

— NEWSru.com//Новости России//Четверг, 6 мая 2004 г.

Примечания