Софья Алексеевна Раевская (урождённая Константинова; 25 августа 1769— 16 декабря 1844, Рим) — супруга героя Отечественной войны 1812 года Николая Раевского, внучка М. В. Ломоносова. Кавалерственная дама ордена Святой Екатерины (06.03.1813^[1]).

Биография

Родителями Софьи Алексеевны были библиотекарь Екатерины II Алексей Алексеевич Константинов (1728—1808), грек по национальности, и Елена Михайловна (1749—1772), единственная дочь знаменитого русского учёного Михаила Васильевича Ломоносова.

Софья Алексеевна получила прекрасное образование, знала несколько иностранных языков.

На одном из балов в Петербурге Софья Алексеевна познакомилась с блестящим 23-летним полковником Николаем Раевским. Свадьбу сыграли в Петербурге в 1794 году. В приданое Софья Алексеевна получила мызу Усть-Рудица недалеко от Ораниенбаума в равных долях с сестрой Екатериной Алексеевной (ум.1846). В июне 1795 года Раевский вместе с молодой женой прибыл в Георгиевск, где располагался его Нижегородский драгунский полк. Раевская не испугалась трудностей полевой жизни, повсюду следуя за мужем^[2]. В марте 1796 года Нижегородский полк отправился в 16-месячный поход. «Под стенами Дербента» Софья Алексеевна родила своего второго ребёнка. Роды были очень тяжёлыми, а врачей поблизости не оказалось. По рассказу, опубликованному в книге писательницы баронессы Л. С. Врангель, акушером был вынужден стать полковник фон-дер-Пален. Болезнь вынудила Софью Алексеевну покинуть супруга и расположение полка^[3].

10 мая 1797 года по высочайшему повелению Павла I полковник Н. Н. Раевский был разжалован и исключён со службы, вместе с мужем Софья Алексеевна отправилась в село Екимовское Каширского уезда Тульской губернии^[2]. Уединившись, супруги переживали тяжёлые дни, посвятив время семье и хозяйству. Лишившись жалования, Раевские оказались фактически без средств к существованию. Отец Софьи Алексеевны был вынужден закладывать свой дом в ломбарде, чтобы помочь дочери и зятю^[4]. Николай Николаевич обращался с просьбами к дядюшке графу Самойлову: «Вы знаете, Милостивой Государь дядюшка что мои дела запутаны. Процентов плачу много, доходу имею — мало, а помощи почти никакой, семья ж моя теперь довольно велика, по сим обстоятельствам я теперь в нужде^[4].» Дела семьи поправились, когда Екатерина Николаевна выделила сыну богатое имение Болтышку, более двух тысяч душ, дом на Большой Дмитровке и имение Васильевское близ Калужской заставы с «ранжереями и садом и дачею по обе стороны Москвы-реки». Позднее Раевский приобрёл у графа Самойлова три деревни в Киевской губернии.

В в 1806 году Софья Алексеевна опасно заболела, Раевский ухаживал за ней сам: «… с сердцем и с долгом моим сходно чтобы бросить все дела мои другия и иметь о ней попечение, она не только что одна но и женщины не имеет порядочной, словом я у неё всё^[5].»

По словам правнука С. Волконского, Софья Алексеевна была «женщина характера неуравновешенного, нервная, в которой темперамент брал верх над разумом^[6].» Отношения её с родственниками мужа были неровными, когда в 1806-07 годах они особенно обострились, граф Самойлов был вынужден обращаться к Николаю Николаевичу: «Когда вы почитаете тестя вашего, то не имеет ли Софья Алексеевна равной обязанности мать вашу почитать? Она заслуживает оное по доброму сердцу её и по частной жизни, которая может служить примером как её дочери, так и всем невесткам…» В отличие от мужа, который был снисходителен к характеру Софьи Алексеевны, его братья были не столь великодушны. Оправдывая «её заблуждения и вину», Раевский писал в мае 1810: «Нельзя мне не верить и Софье Алексеевне, потому что Александр Львович три или четыре года тому доказал, что он в состоянии забыть благопристойность и уважение, которым обязан всякой человек, особливо жене брата, который по летам в отцы им годится и пред ними виноват никогда не был…^[7].»

Уединение продолжалась до весны 1807 года, когда Николая Николаевича вновь назначили на службу с пожалованием звания генерал-майора. Сначала Раевский не хотел покидать семью и возвращаться в армию. Лишь после захвата Наполеоном Берлина Николай Николаевич подаёт рапорт с просьбой зачислить его в войска^[2]. Софья Алексеевна осталась дома с детьми, но как только представилась возможность, она летом 1810 года приехала к мужу в Яссы, где он находился в Молдавской армии. В 1812 году, когда старший сын, 16-летний Александр, находился в действующей армии, Софья Алексеевна привезла на восточную границу и младшего сына, 11-летнего Николая^[2]. Братья участвовали в нескольких сражениях, в том числе бое под Салтановкой. По семейному преданию, Раевский отказался от графского титула, пожалованного ему Александром I за отличие в боях^[8], но испросил у императора назначения старшей дочери фрейлиной. Софья Алексеевна за боевые заслуги супруга была удостоена 6 марта 1813 года ордена Святой Екатерины малого креста.

После подписания мира весной 1814 года Раевский получил длительный отпуск «к богемским и австрийским водам». В следующем году Раевские отправились в Киев, где был расквартирован вверенный Николаю Николаевичу 4-й пехотный корпус. Там они прожили 9 лет, лишь иногда выезжая на лето в любимое имение Болтышку.

Почти ежегодно Раевский с семьёй путешествовал в Крым или на Кавказ. Во время одного из путешествий в августе-сентябре 1820 года Раевские продолжили знакомство с А. С. Пушкиным, с которым встречались ещё в Петербурге. Позднее Софья Алексеевна виделась с поэтом в Кишиневе (июнь 1821) и Одессе (октябрь — декабрь 1823^[9]).

1825 год стал для семьи тяжёлым испытанием. Оба сына были привлечены к следствию по подозрению в участии в декабрьском восстании. Зятья, брат мужа Василий Львович, мужья его племянниц В. Н. Лихарёв и И. О. Поджио были арестованы. Под подозрением находился и сам Николай Николаевич. В январе 1826 года главнокомандующий граф Сакен писал Николаю I: «К моему величайшему сожалению, я подозреваю человека, долго служившего, пожилого, отца семейства, Раевского, дом которого был открыт для всех заговорщиков, и члены собственной семьи которого замешаны в этом деле. Можно ли верить его невиновности?^[10]» Дочь Мария приняла решение последовать в ссылку за мужем, несмотря на протесты родных. Мать так и не приняла её поступка, в единственном письме к Марии Николаевне в 1829 году она писала: «Вы говорите в письмах к сестрам, что я как будто умерла для Вас… А чья вина? Вашего обожаемого мужа… Немного добродетели нужно было, чтобы не жениться, когда человек принадлежит к этому проклятому заговору. Не отвечайте мне, я Вам приказываю!^[11].»

После смерти мужа, последовавшей 16 (28) сентября 1829 года, Софья Алексеевна оказалась в трудном материальном положении и была вынуждена обратиться к Пушкину с просьбой «похлопотать» об увеличении пенсии. В январе следующего года Пушкин писал А. Х. Бенкендорфу: «Вдова генерала Раевского обратилась ко мне с просьбой замолвить за неё слово… То, что выбор её пал на меня, само по себе уже свидетельствует, до какой степени она лишена друзей, всяких надежд и помощи. Половина семейства находится в изгнании, другая — накануне полного разорения. Доходов едва хватает на уплату процентов по громадному долгу. Госпожа Раевская ходатайствует о назначении ей пенсии в размере полного жалования покойного мужа, с тем, чтобы пенсия эта перешла дочерям в случае её смерти. Этого будет достаточно, чтобы спасти её от нищеты…». По утверждению П. В. Нащокина, пенсию повысили до 12 тысяч рублей^[9]. Впоследствии Раевская уехала с двумя незамужними дочерьми в Италию для лечения.

Софья Алексеевна Раевская умерла 16 декабря 1844 года в Риме, где и была похоронена на протестантском кладбище Монте Тестаччо.

Брак и дети

Софья Алексеевна вышла замуж за Николая Николаевича Раевского, сына Николая Семёновича Раевского и Екатерины Николаевны, урождённой Самойловой.

• Александр (1795—1868) — с 1834 года женат на Екатерине Петровне Киндяковой (1812—1839);
• Екатерина (1797—1885) — фрейлина, с 1821 года супруга декабриста Михаила Фёдоровича Орлова (1788—1842);
• Николай (1801—1845) — с 1839 года женат на фрейлине Анне Михайловне Бороздиной (1819—1883);
• Елена (1803—1853) — не замужем;
• Мария (1804—1863) — с 1825 года супруга декабриста князя Сергея Григорьевича Волконского (1788—1865);
• Софья (1806—1883) — фрейлина, не замужем.

Отзывы

Вигель, не любивший молодых Раевских, приписывал греческому происхождению матери все несимпатичные ему черты их характера. Он писал о семействе Раевских: «Вообще всё семейство его только и умело что себе и другим вредить… Всё семейство страдало полножелчием и, смотря по сложению каждого из членов его, желчь более или менее разливалась в их речах и действиях».

Тогда как князь И. М. Долгорукий дает о Раевской такой отзыв:

Она дама весьма вежливая, приятной беседы и самого превосходного воспитания; обращение её уловляет каждого, хотя она уже не молода и не пригожа, но разговор её так занимателен, что ни на какую красавицу большого света её не променяешь; одна из тех любезных женщин, с которой час свидания, может почесться приобретением; она обогащает полезными сведениями ум жизни светской, проста в обращении, со всеми ласкова в обхождении, но не кидается на шею ко всякой даме; с лёгкостью рассуждает о самых даже слабостях ея пола; разговор её кроток, занимателен, приветствия отборны, в них нет поминутных «душа моя» и «ma chere»; ей известны иностранные языки, но она ими не хвастает и слушает охотно чужой разговор, не стараясь одна болтать без умолку; природа отказала ей в пригожести, но взамен обогатила такими дарованиями, при которых забывается наружный вид лица.

В кино

• «Звезда пленительного счастья» (реж. В.Мотыль, 1975) — Р. С. Куркина.
• «Одна любовь души моей» (реж. Наталья Бондарчук, 2007) — Зинаида Кириенко^[12].

Примечания