«Мадонна Кастельфранко» (ит. Pala di Castelfranco) — единственная абсолютно бесспорная картина кисти Джорджоне. Это алтарный образ соборной церкви Кастельфранко-Венето, родного города художника. Полное название полотна — «Мадонна на троне с Младенцем и святыми Либералием и Франциском».

История создания

Картина была создана по заказу кондотьера, члена Мальтийского ордена, Туцио Констанцио в память о сыне Маттео, служившем Венецианской республике и умершем между весной 1503 и летом 1504 года. Видевший алтарный образ в 1640 году венецианец Карло Ридольфи так описал это произведение: «Джорджоне написал для Туцио Костанцо, кондотьера наёмников, образ Мадонны с Младенцем Христом для приходской церкви в Кастельфранко. Справа поместил св. Георгия, в котором изобразил себя, а слева – св. Франциска, в котором запечатлел черты одного из своих братьев и передал некоторые вещи в натуральной манере, показав доблесть рыцаря и сострадание блаженного святого»^[1].

Композиция выбрана несколько отличающаяся от традиционной иконографии «святого собеседования»: мадонна на троне расположена высоко и в глубине картины. На подножии престола изображён герб Констанцио. Примечательно отсутствие элементов церковной архитектуры, персонажи собеседования изображены на фоне пейзажа, подчёркивающего общую меланхолическую задумчивость. У ног Марии стоят святой Либералий из Тревизо (небесный покровитель этих мест) со знаменем мальтийских рыцарей и святой Франциск. Джорджоне почти точно повторил фигуру Святого Франциска с алтаря Сан Джоббе (1487, Венеция, Галерея Академии) своего учителя Джованни Беллини^[2]. Возможно, в облике святых изображены Маттео и его отец.

Британская энциклопедия называет «Мадонну из Кастельфранко» самым прославленным произведением Джорджоне на религиозную тему.^[3] Отмечается, что композиция вписана в равносторонний треугольник. Такая геометризация художественного пространства — характернейшая черта живописи Возрождения. Как столь часто бывает у Джорджоне, утренний пейзаж своим настроением перекликается с мечтательностью фигур святых, погружённых в набожное забытье.

Картина очень пострадала от неумелых поновлений и реставраций в прошлые века, что побудило П. П. Муратова в начале XX века дать ей нелестную оценку:

[Мы] спешим, благоговея заранее, переступить порог Дуомо. На алтаре нас ждет подлиннейшее произведение Джорджоне, единственное, в котором не решился усомниться ни один из историков и критиков, знакомое давно по бесчисленным фотографиям, запечатлевшим во всех деталях этот исключительно достоверный отправной пункт стольких исследований и книг, посвященных загадочному художнику. И тот, кто умеет сохранить свободу суждения от «литературных галлюцинаций», не станет скрывать некоторого разочарования, неожиданного и не совсем легко объяснимого, которое вызывает в нем Мадонна ди Кастельфранко.

Есть нечто в размерах этого алтарного образа, что невыгодно отличает его одинаково от больших торжественных венецианских алтарей и от интимных и малых мадонн школы Беллини. Кастельфранкский образ нерешителен в основных своих пропорциях, и, быть может, не в одном только этом. Если есть что-то от новаторства, от предвосхищения живописности венецианского чинквеченто в том, как написано окружение мадонны, есть вместе с тем здесь и как бы упорствование провинциальной робости и тишины. Кастельфранкский алтарь, впрочем, сильно потемнел, и пейзаж, составляющий такую важную его часть, сплошь переписан реставраторами.^[4]

8 декабря 1972 года картины была украдена из собора. Найдена примерно через три недели в заброшенном доме, вероятно, после уплаты выкупа.

Наиболее полная научная реставрация была осуществлена в 2002-2003 годах в лаборатории Венецианской академии. Кастельфранкский алтарь экспонировался на выставке Le maraviglie dell'arte, прежде чем возвратиться в собор Кастельфранко в декабре 2005 года.

Примечания